эстет силы и порядка, элегантный садист, идеолог фальшивых сожалений
разговорилась я тут случайно с бывшим главным педиатром нашей области, немолодой такой холёной еврейкой в лучшем интеллигентном смысле этого слова, и поведала она мне одну историю
в областную больницу, где она ныне практикует, привезли ребёнка. кажется восьмимесячного. с переломами шести рёбер. и не кормленного двое суток. я даже не удивляюсь, что после того как его подлатали, его наша система отдала назад. и вскоре он поступил снова, с тяжелейшей черепно-мозговой травмой. его так воспитывали - брали и швыряли об стену или куда придётся как тряпку. на этот раз его у тех людей которые назывались его родителями забрали. и вот человек, который лет так тридцать занимается детьми и повидал всякого сидела передо мной со слезами на глазах и говорила, что почему-то не очерствела, а надо бы, что не может понять как так вообще можно и откуда столько примитивных людей, живущих только низменными инстинктами
а я сидела с потрясённым видом, но внутри было пыльно и пусто. ничего кроме бессмысленного давнишнего знания, что мир этот - помойка. и бесполезного понимания, что ещё одна душа обречена
в областную больницу, где она ныне практикует, привезли ребёнка. кажется восьмимесячного. с переломами шести рёбер. и не кормленного двое суток. я даже не удивляюсь, что после того как его подлатали, его наша система отдала назад. и вскоре он поступил снова, с тяжелейшей черепно-мозговой травмой. его так воспитывали - брали и швыряли об стену или куда придётся как тряпку. на этот раз его у тех людей которые назывались его родителями забрали. и вот человек, который лет так тридцать занимается детьми и повидал всякого сидела передо мной со слезами на глазах и говорила, что почему-то не очерствела, а надо бы, что не может понять как так вообще можно и откуда столько примитивных людей, живущих только низменными инстинктами
а я сидела с потрясённым видом, но внутри было пыльно и пусто. ничего кроме бессмысленного давнишнего знания, что мир этот - помойка. и бесполезного понимания, что ещё одна душа обречена