Колыбельную Планика закончила читать ещё пару дней назад. Но всё переваривала.
Я думаю, что Паланика можно либо любить, либо не принимать и не понимать совсем. Я люблю.
Когда его читаю, то ощущаю, что всё что он пишет... естественно. Не могу подобрать другого слова. Словно всё это персонально для меня, под мой мозг подогнано. Я пропускаю все слова через себя, я их смакую, словно пробуя языком на вкус, загоняю подкожно и внутривенно, словно провожу курс лечения.
Я вообще считаю, что читать книги нужно именно такие, которые вызывают в тебе интерес, которые трогают тебя, по настоящему задевают и не оставляют равнодушным, в которых есть нечто, что ты способень взять и впитать в себя.
Не надо делать это по обязаловке, потому что это бестселлер или потому что "все приличные люди знают классические произведения".
Типа: я тут высокоинтеллектуальную литературу читаю, способствующую, блин, личностному росту!
Мне плевать кто и когда это написал. Либо это интересно мне, либо нет. Вот и вся моя философия.

Маленькое предисловие, причём эту инфу я узнала уже после того, как прочитала книгу:
1999 год повлиял на работы Паланика. В это время его отец, Фрэд Паланик, начал ухаживать за женщиной с именем Донна Фонтэйн, которая посадила своего бывшего парня Шэклфорда в тюрьму за изнасилование. Шэклфорд поклялся убить Фонтэйн как только он выйдет из тюрьмы. После освобождения он отвез Фонтэйн и отца Паланика в дом Фонтэйн (Кэндрик, Айдахо). Потом Шэклфорд застрелил их обоих и перетащил их тела в коттедж Фонтэйн, который после этого сжег. В 2001 году Шэклфорд был признан виновным в двух убийствах первой степени и приговорен к смерти. Под воздействием этих событий Чак Паланик начал работать над романом "Колыбельная". Согласно высказываниям автора он написал этот роман с целью помочь себе справиться с посмертным приговором Шэклфорда.

читать дальшеЦитаты.

Но не всё так плохо — у меня есть полицейский значок, пистолет и пенис.

Вот так и надо смотреть на Бога. Как будто всё хорошо

Нет такого заклинания, на счастье. Для этого есть наркотики

Она такая худая, что она либо при смерти, либо очень богата.

Не важно, что ждёт меня в будущем — всё равно оно меня разочарует.

В прежние времена моряки в долгом плавании оставляли на каждом пустынном острове по паре свиней. Или по паре коз. А когда приходили к этому острову в следующий раз, там уже был запас “живого” мяса. Это были необитаемые острова, царства девственной, дикой природы. Там обитали птицы, которых не было больше нигде на — Земле. Там не было хищных зверей. Там не было ядовитых растений или растений с колючками и шипами. Это был истинный рай на Земле.
Когда моряки приходили к такому острову в следующий раз, там их ждали стада свиней или коз.
Устрица рассказывает нам об этом.
Моряки называли такие стада “посеянным мясом”.
Устрица говорит:
— Вам это ничего не напоминает? Например, старинную историю про Адама и Еву?
Он говорит, глядя в окно:
— Может быть, Бог однажды вернется на Землю с большой бутылкой острого соуса для барбекю?

И да, я согласен: без некоторых людей мир стал бы значительно лучше. Да, мир может стать совершенным – если немного его подправить. Небольшая уборка в доме. Небольшой неестественный отбор.
Но – нет. Я никогда не воспользуюсь этой баюльной песней.
Больше – никогда.
Но даже если я ею и воспользуюсь, то не для мести.
И не для собственного удобства.
И уж точно – не для удовлетворения сексуальных потребностей.
Нет, если я ею и воспользуюсь, то исключительно на благо людей.

Я говорю о свободе воли. Есть у нас эта свобода или Бог нам диктует по заданному сценарию все, что мы делаем, говорим и хотим? Мы свободны в своих решениях или средства массовой информации и устоявшаяся культура контролируют наши желания и действия – начиная буквально с рождения?

Может быть, мы попадаем в ад не за те поступки, которые совершили. Может быть, мы попадаем в ад за поступки, которые не совершили. За дела, которые не довели до конца.

Когда мы найдем “Книгу теней”, когда получим полную власть над миром, когда станем бессмертными, и у нас будет все, и все нас будут любить, – говорит она, – вы все равно останетесь мне должны двести долларов за косметику.

Я склоняюсь к мысли, что не важно, скольких людей я убиваю, – этого все равно мало.
Я говорю: давай не будем говорить о работе.

Власть, деньги, любовь, вдоволь еды и секса. Бывает так, чтобы когда-нибудь остановиться, или нам всегда этого мало? И чем больше мы получаем, тем больше хочется?
Нужен ли мне большой дом, быстрый автомобиль, тысяча безотказных красоток для секса? Мне действительно все это нужно? Или меня так натаскали?
Все это действительно лучше того, что у меня уже есть? Или меня просто так выдрессировали, чтобы мне было мало того, что у меня уже есть, чтобы это меня не устраивало? Может, я просто под властью чар, которые заставляют меня поверить, что человеку всегда всего мало?

Я просто не верю в великую ложь, что мы все можем плодиться и размножаться, не уничтожая при этом себя.

– Ты меня все еще любишь?
И я говорю: а у меня есть выбор?

У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты.